Спектакли: МХТ: Амадей

Амадей

Автор	Питер Шеффер
Режиссёр	Марк Розовский
Художник-постановщик	Алла Коженкова
Художник по свету	Анатолий Кузнецов
Сценическое движение	Игорь Ясулович
Концертмейстеры	Татьяна Павлова, В. Бронштейн
Заведующий музыкальной частью	Василий Немирович-Данченко
Помощники режиссера	Александра Кулыбина, Ольга Рослякова
Продолжительность спектакля	3 часа с 1 антрактом

Серым цветом выделены имена актёров, больше не занятых в спектакле

Антонио Сальери

Олег Табаков

Вольфганг Амадей Моцарт

Сергей Безруков

(Актёр Театра Табакова),

Михаил Ефремов,

Владимир Пинчевский,

Роман Козак

Констанция Вебер

Ольга Литвинова

Евгения Добровольская,

Елена Майорова,

Елена Проклова

Иосиф II, император Австрийский

Владлен Давыдов,

Игорь Васильев

Граф Иоганн Килиан фон Штрек,

королевский гофмейстер

Андрей Давыдов,

С. Сафонов,

Ю. Меншагин

Граф Франц Орсини Розенберг,

директор Императорского оперного театра

Сергей Десницкий,

К. Градополов,
П. Смидович

Барон Готфрид Ван Свитен,

префект Императорской библиотеки

Игорь Васильев,

Вячеслав Жолобов,

С. Тонгур

Мажордом

Виктор Кулюхин,

Н. Кондратьев

Вентичелли — "ветерки",

вестники слухов, сплетен и новостей

Кристина Бабушкина,

Олег Мазуров,

Денис Бобышев,
Николай Исаков,
Григорий Рыжиков,
Юлия Шарикова,

В. Войтюк,
Андрей Давыдов,

А. Жарков,

Л. Каюров,
Ю. Мочалов

Капельмейстер Бонно

Игорь Власов,

Пётр Баранчеев

(Актёр Театра на Малой Бронной),

Ю. Ларионов

Лакей Сальери

Борис Коростелёв,

А. Мяздриков,
А. Хмелёв

Повар Сальери

Олег Тополянский,

Кирилл Трубецкой

(студент РАТИ),

Пётр Баранчеев

(Актёр Театра на Малой Бронной),

В. Корунков

Тереза, жена Сальери

Галина Киндинова,

М. Добровольская

Катарина Кавальери, ученица Сальери

Дарья Мороз,

Алёна Хованская,

Дарья Юрская,

Ирина Юревич

Служащие театра

Ирина Гришина,

Виктор Кулюхин

Граждане Вены и артисты театра

Анастасия Скорик,

Екатерина Соломатина,

Кирилл Трубецкой

(студент РАТИ),

Мария Зорина,

студенты Школы-студии МХТ,

Дмитрий Брусникин,

Л. Жуковская,

К. Игнатова,
А. Кедрова

Оценка: 10

Отзыв: В спектакле один главный герой - Сальери, и двое "почти главных" - Моцарт и Констанция. Остальные персонажи являются всего лишь необходимым фоном, на котором проходит их жизнь.

Сальери

Перед началом своей "исповеди", Сальери предстаёт совершенно омертвевшим человеком, от которого осталась всего лишь оболочка; он сам опустился до одержимости физиологией, которую презирал в Моцарте. "Оживает" он, лишь начиная говорить о прошлом; спектакль соткан из его воспоминаний; то, что происходит на сцене - не события, происходящие в момент действия, а рассказ Сальери о том, как это было. Постепенно Сальери раскрывается всё больше и больше, рассказ перерастает в повторное проживание всего того, что было. Также постепенно возрастает, усугубляется зависть Сальери, его ненависть к Моцарту и одновременно восхищение - злое восхищение - его музыкой и его работой, да и им самим. Эти чувства разъедают Сальери, заставляют делать то, что совершенно не в его принципах. И в результате он оказывается потерян, глубоко несчастен, несмотря на все его старания, все его жертвы, он всё равно оказывается никем, и понимает, что не будет по-настоящему славен даже с плохой стороны, понимает и то, что ему не нужно, чтобы его ненавидели, нужно, чтобы любили - но это возможно только для Моцарта.

Моцарт

С первого своего появления Моцарт - светел, жизнерадостен и весел, почти ни на минуту не теряет присутствия духа. Знакомясь с императором, он очень старается произвести на него приятное впечатление, соответствовать всем внешним светским правилам - во всяком случае, своему представлению о них. Однако затем он перестаёт следовать им, чувствует, что это всё фальшь и всегда остаётся самим собой, говорит то, что думает, не заботясь о последствиях - и поэтому в нетрезвом виде он заходит в своих высказываниях слишком далеко. Общаясь с Сальери и с официальными лицами, он выглядит "не от мира сего". И несмотря на свою кажущуюся простоту, он очень глубоко понимает искусство, свою миссию, истинно желает показать всем людям правду их жизни - но его никто не слышит. За время действия с ним происходит несколько больших перемен. Осознание своего таланта перерастает в самовлюблённость и гордость, ощущение себя лучшим в мире, ощущение вседозволенности. Отсюда он проявляет резкость по отношению к Констанции, но она быстро ставит его на место. Ближе к концу спектакля и своей жизни он становится гораздо серьёзней, умней, целеустремлённей, уходит высокомерие, глумление и кривляние, и причиной этому в немалой степени послужило его "падение". Остаётся лишь вера в своё призвание, остаётся творчество и усиливается забота об окружающих, он очень тревожится за жену и детей, только ради них он просит Чёрного человека-Сальери, а затем и Бога продлить его срок хотя бы на месяц; это - настоящая Любовь. Но при этом даже перед смертью Моцарт не выглядит несчастным, хотя и вызывает жалость. По-настоящему несчастен он лишь непосредственно при смерти, как и Сальери.

Констанция

Констанция вначале всего лишь "играет" с Моцартом в любовь, однако это игра довольно быстро перерастает в настоящее чувство, он становится для неё смыслом жизни, хотя она и не в состоянии его понять. Она беспрерывно о нём заботится, беспокоится, постоянно его "одёргивает", когда он "неправильно" себя ведёт, спускает его с небес на землю. Взамен она требует от него такого же ответа, такого же внимания (и невнимания к другим особам женского пола), но почти этого не получает; он тоже её Любит, но не может выразить свою любовь по-настоящему, всё время спускается до "мышки-норушки" и "Вольфи-Польфи", а в результате оказывается неспособным и обеспечить ей достойное существование. И она этого не выдерживает, начинает с ним ссориться, высказывать ему то, что её беспокоит, заставить его быть более близким к этому миру, улучшить их жизнь - но он, несмотря на свои попытки, это сделать не в состоянии и может всего лишь её утешать, успокаивать на словах, но ей этого недостаточно. В то же время она не может с ним расстаться, и слова "я тебя брошу" она говорит без крика, без злости, а со слезами. После его смерти она умирает тоже, когда она произносит свой небольшой последний монолог, на ней маска. Она ничего не выражающим голосом говорит заученный текст про Моцарта, но на её лице и в её душе - страдание, как и в её жизни без него.

Актёры

Табаков, Безруков и ЛИТВИНОВА играют удивительно, это - настоящее проживание ролей, подлинный реалистический театр, МХТ. Я смотрел спектакль три раза, первые два Безруков, возможно, не очень понравился, но в последний раз произвёл очень сильное впечатление, в некоторых сценах его Моцарт излучает свет, тепло, доброту. При третьем просмотре наконец обратил внимание на замечательные работы Мазурова, Бабушкиной, Шариковой, Бобышева, Трубецкого и Мороз в эпизодических ролях.

Марк Розовский о спектакле: Пьеса англичанина Питера Шефера "Амадей" обошла многие сцены мира, но, только залетев во МХАТ, оказалась серьёзнее и мощнее, чем о ней раньше думали. Она идёт здесь с 1983 года. Почему? Наверное, прежде всего потому, что в главной роли - роли Сальери - неизменно выступает такой мастер театральной игры, как Олег Табаков. Ещё потому, что декорации и костюмы Аллы Коженковой действительно великолепны, а нормальный зритель любит "барокко" и рококо", отзывается на театральность. <…> Ещё эта пьеса грандиозна своей темой и формой. Она не похода на великий пушкинский текст - хотя бы потому, что маленькая трагедия Пушкина написана стихами и являет собой блистательную в своей простоте фантазию поэтического театра. Но "Амадей" - в русле пушкинского осознания моцартианства как абсолютной свободы духа. Питер Шеффер - драматург XIX века - и, конечно же, его право рассказать легенду о жизни и смерти Моцарта своими словами так же неоспоримо.

Главное, что нам предстоит понять - это то, что Моцарт в "Амадее" не есть подлинный, реально существовавший гений, а Моцарт глазами Сальери, то есть увиденный простым, искажающим взглядом завистника и негодяя. Наш спектакль - это своеобразный Театр Сальери на сцене МХАТа, со всеми вытекающими отсюда решениями: любимец Бога выглядит то наглецом, то грешником, потому что Сальери хочет, чтобы он так выглядел. Споря с Моцартом, Сальери страдает, но мы сострадаем не ему, а Амадею.

Моцартианство - это способ жить и творить.

Сальеризм - способ творить без жизни. Именно в этом случае возникает вымученность и холодность произведения, в котором есть всё, кроме души. Ремесло превращается в мастерство, когда в творце течёт не рыбья кровь, а бушует дух жизнерадостной моцартианской силы. Мощь полётного искусства Моцарта - в его беззащитности перед злом, пренебрежении карьерой. Моцарт - это свобода с её неуправляемостью и неуёмностью, алогичностью и искромётностью созидания. <…> Вторая часть моцартианства - это поиск духа, а не материальных благ. <…> Третья черта моцартианства - кажущаяся лёгкость титанического изъявления. Всё самое глубокое достаётся шутя и играюще, легко и весело. Но за этим обязательно стоит огромная боль, железная художественная воля, размышления о жизни и смерти, о грехе и добродетели, о вере и безверии.

Художник и Бог, Художник и власть, Художник и близкие. Художник и слава… Как жить творцу, если жить не на что? Как веселье и праздник, сочность и чувственность жизни превращают "гуляку праздного" в автора "Реквиема"?

Вся прелесть Моцарта в его "anima allegro" - то есть в состоянии внутреннего ликования (термин "комедии дель арте"), позволяющем импровизировать музыку жизни и любви к ней.

Лично я люблю жизнь больше, чем искусство. В том числе своё. Советую и вам того же. Только в этом случае мы станем хоть чуточку Моцартом. И только в этом случае мы перестанем быть Сальери. Полностью.