Спектакли САТИРИКОНа: Доходное место
| Страна любви
Страна любви
"Всё-всё, что есть на
свете дорогого, живёт
в одном лишь слове. Это
слово Любовь"
|
Автор - А.Н. Островский Постановка - Константин Райкин Сценография - Борис Валуев Костюмы - Алла Коженкова, Евгения Панфилова Музыка - Валерий Чернышов Хореография - Валерий Архипов Свет - Анатолий Кузнецов Хормейстер - Елена Дзуцева Педагог по сценической речи - Марина Чаплина Помощник режиссёра - Равза Саипова Продолжительность - 3 часа 20 минут с одним антрактом |
В спектакле играют выпускники Школы-студии МХТ (курс Константина Райкина)
|
Весна-Красна |
Елена Кутырева |
|
Дед Мороз |
Алексей Бардуков |
|
Снегурочка |
Алёна Разживина |
|
Бобыль Бакула |
Артём Чилек |
|
Бобылиха |
Елена Березнова, |
|
Лель |
Сергей Сотников |
|
Мураш |
Константин Третьяков |
|
Купава |
Марина Дровосекова, |
|
Мизгирь |
Артём Осипов |
|
Радушка |
Яна Давиденко |
|
Малуша |
Екатерина Грошова |
|
Курилка |
Антон Егоров |
|
Брусило |
Георгий Лежава |
|
Бирюч |
Майкл Вайтон |
|
Бермята |
Александр Гунькин |
|
Берендей |
Сергей Кузькин |
|
Елена Прекрасная |
Юлия Мельникова, Марина Дровосекова |
|
Берендеи обоего пола, девки, парни, птицы, свита Весны,
стражи и глашатаи царя |
Все участники спектакля, а также Виктория Зайцева, Анна Здор, Юлия Попова, |
Оценка: 10!
Отзыв: "Страна любви" - настоящая феерия. Спектакль
очень красив, лёгок, изящен и тонок. Здесь нет совершенно никакого подтекста, никакой
глубины, нет сложных характеров, есть только игра, жизнь, радость, счастье,
свет, чистота, молодость, страсть, жажда любви и всепоглощающая любовь,
перерождающая человека и доступная каждому. Потрясающи музыкальные и
пластические сцены.
Лучшие Актёры - Елена Кутырева, Алёна Разживина, Артём Чилек,
Сергей Сотников, Марина Дровосекова, Артём Осипов и Сергей Кузькин. И конечно,
удивительный актёрский ансамбль, все Актёры - единое целое, возникает ощущение,
что они друг без друга не могут. И ещё я, возможно, никогда раньше не видел
таких радостных, горящих и светлых актёрских лиц на поклонах, причём абсолютно
у всех Актёров и у их Учителя.
Константин Райкин о спектакле
Из программки:
Мне кажется, что наша урбанистическая жизнь в мегаполисе,
отягощённость цивилизацией заставляет скучать по природе, по силе и чистоте
чувств, по естественности. Мы решили играть спектакль практически на пустой
сцене, которая для меня является символом урбанизма, механистичности,
неуютности, даже агрессивности нашей цивилизации. Голая раздетая сцена с её
фонарями, колосниками, штанкетами, металлом, проводами и верёвками, её
агрессивный конструктивизм - полярная среда по отношению к той нетронутой живой
природе, которая наполняет пьесу. Мы хотим сыграть спектакль на такой сцене,
чтобы с помощью нашей фантазии попытаться превратить её в поля, леса, луга,
реки, в небо и солнце, во всё то, о чём мы мечтаем в железобетонных тисках
города, т.е. с помощью воображения сыграть "от противного". Хотелось
бы, чтобы этот спектакль стал визитной карточкой нового поколения артистов
театра "САТИРИКОН".
Из интервью журналу "Ваш досуг":
- Почему не "Снегурочка", а "Страна
любви"?
- Чтобы уйти от привычного "детского" восприятия.
Многим почему-то кажется, что "Снегурочка" - пьеса для детей. А у нас
категорически недетский спектакль. "Снегурочка" - история про любовь,
про открытые, наивные, по-хорошему "звериные" страсти, ещё не
усложнённые цивилизацией, которая эти страсти усложняет - дробит, шинкует.
Прекрасно, когда человек чувствует и не скрывает своего чувства. Прекрасна
детскость, когда нет злодейства, коварства. Но играть такую наивную открытость
чрезвычайно трудно. Артисту гораздо легче сыграть какой-нибудь пятиплановый
образ, когда человек говорит одно, думает другое, хочет третье, подразумевает
четвёртое, а за этим всем прячутся какие-то подсознательные вещи... Это
отражает поведение современного городского человека, когда все очень закрыты. И
общение нынче ироничное, иносказательное. Между тем, мы очень соскучились по
настоящим, искренним, сильным эмоциям.
- Иными словами, человек не меняется?
- Конечно. Ладно, Островский! Даже древние греки пишут о том, что существует и в наше время. Могут меняться ритмы жизни, одежды, жаргон. А человеческая суть не меняется - порой кажется, что автор "Снегурочки" только назвался Островским, а сам прямо сейчас сидит в кустах, подглядывает за нами и описывает нашу сегодняшнюю жизнь.
- Как это отразилось на спектакле?
Островский рассказывает о сильнейших человеческих страстях. Совершенно не важно, какую одежду носят герои, в каких они ходят сапогах и из каких кружек пьют чай. Поэтому мы решили отойти от быта - пьеса поначалу будет идти на практически не готовой для спектакля сцене. Такой, какой она могла бы быть в день профилактики, когда всё моется, красится, всюду какие-то вёдра, тряпки. Сцена обнажена - когда речь идёт о чувствах, быт значения не имеет.
Из интервью газете "Культура":
– Расскажите, почему переименовали "Снегурочку"
в "Страну любви"?
– Потому что название пьесы А.Н.Островского ассоциируется
с чем-то совсем детским.
– Любите Островского? Это ведь вторая ваша постановка
после "Доходного места"?
– Я беспрестанно его читаю, просто упиваюсь им. Думаю, что
двумя спектаклями мы не обойдемся, сделаем трилогию. Островский ведь совершенно
разный. В "Снегурочке" он сам на себя не похож. Когда пьеса впервые
вышла, брат критик разнес ее в пух и прах: где разящее перо, где социальная
острота? Откуда вдруг такая поэзия, такой наив? Сам Островский, ставивший ее
впервые, сделал неуспешный спектакль. Потом, в 1900 году, МХТ тоже потерпел
неудачу.
– Там была попытка построить на сцене Берендеево царство,
спектакль утонул в этнографических и "сказочных" подробностях.
– В этом-то все и дело! Пьеса очень сложна. Слишком много
поэзии. Автор захлебывается в чувствах, уходит от сюжета. Такие произведения
иной раз и дочитать-то до конца трудно. Все это немного похоже на
"Шантеклера", который тоже идет в нашем театре. От Ростана после
острого "Сирано" также не ждали безумных фантазий и поэтических
фонтанов. Как ставить такие пьесы? МХТ в свое время навалился на
"Снегурочку" всей своей реалистической честностью. Были какие-то
огромные павильоны, миллионы каких-то свиристелок… Задействовали даже
бухгалтерию, чтобы издавала за сценой звуки леса. Все это, как кит, выброшенный
на мель, было раздавлено собственной тяжестью.
– Значит, у вас не будет ни елок, ни березок, ни теремов,
ни лаптей?
– Не будет. Знаете, кто придумал идеальный способ
обращения со сказочными пьесами? Вахтангов. Вместо театральной бутафории
задействовал театральную фантазию. Мы делаем зрелище от противного. Почему нас,
городских жителей, так привлекает эта языческая материя? Потому что в ней есть
детская первобытность, открытость, гигантская и простая одновременно мысль –
жизнь без любви бессмысленна. И вообще, до чего обаятельная история! Парень
девку бросил, и вся страна во главе с царем его судит. Для них это – целая
проблема! Девочка – инвалид, потому что не может любить. Так она готова
умереть, лишь бы любовь была. Тут сняты все мусорные слои цивилизации. Тут
какая-то животная страстность. Животная – в лучшем понимании. Мы сыграем эту
историю на сцене, которая не готова к спектаклю.
– То есть как? В прямом смысле?
– Для начала этой пьесы очень подходит такая среда, как
ремонт. Или представьте себе сцену в день профилактики. Сперва все выглядит
отвратительно: ведра, швабры, лестницы. Свет жуткий, дежурный, как в советском
гастрономе. Веет агрессией – от штанкетов, тросов, механизмов. Для меня голая
сцена – символ урбанизма (театр вообще – очень городское искусство). Игра будет
построена на том, что прозаические предметы постепенно перестанут быть самими
собой, превратятся в облака, снег, цветы, свирели…
|
|
|
||||